Столпы

Столпы Утро Колояр встретил в седле. Неприятное было утро. В голове шумело от вчерашнего застолья, над полями стелился туман, от которого отсырела одежда, хотелось пить, к тёплому очагу и спать. Конь, серый Орлик, тоже не горел желанием двигаться куда бы то ни было, поэтому шагал неторопливо по дороге, видимо, надеясь, что витязь передумает и повернёт обратно, к уютному стойлу. Колояр и сам рад был бы повернуть, но пути назад ему не было. Князь ясно повелел – задание выполнять немедленно. Даже не посмотрел, что сдёрнул витязя с дружеской пирушки. И запретил кого бы то ни было ещё с собой из города брать, чтобы тайну поручения сохранить. Колояр не замечал неторопливости движения. Он покачивался в седле и судорожно размышлял, что ему теперь делать. Поручение князя было, по сути, изощрённым убийством: в одиночку проникнуть в Дикую Чащу, найти там и унести с собой меч-кладенец, который, по слухам, охраняют полчища нечисти. Остатки хмеля всё ещё туманили разум, ни одной стоящей мысли в голову не приходило. Бессонная ночь давала о себе знать, и укачанный мерной поступью Орлика Колояр задремал. *** Велеока пробиралась по густой чаще. С самого утра она кругами ходила по лесу в поисках больной кикиморы. День клонился к закату, но следов несчастной Велеока так и не обнаружила. Накануне деревенские девки, тараща глаза и хихикая, рассказали ей, что видели стонущую кикимору в лесу. Что смешного было в этом, Велеока не поняла, впрочем, она в свои двадцать пять лет вообще редко понимала, над чем смеются люди, и только иногда смутно догадывалась, что, кажется, над ней. Когда живое существо страдает, не до смеха, помочь надо, поэтому с рассветом она отправилась искать болезную. «Куда же она, бедная, подевалась? - думала Велеока, заглядывая под очередную ёлку. – Сказали же девки, что видели её у грибной поляны. Сказали, что мычала и с места не двигалась – понятно, больна. Здоровая сразу бы от людей убежала. А сейчас нет её нигде. Как будто под землю провалилась». Молодая женщина и подумать не могла, что соседки придумали кикимору, чтобы дурочка побегала вволю по лесу. Ночь сгущалась над лесом, и Велеока различала только очертания верхушек деревьев. Очередной ёлочный шатёр оказался пустым, и девушка решила, что здесь и переночует. Она залезла поближе к корням, подгребла под себя сухую хвою, свернулась калачиком, вздохнула, представив краюху хлеба с крынкой молока, и уснула. *** Радимила отложила молот, сцапала заготовку клещами и сунула в бочку. Кузню заволокло паром. - Ну, хватит на сегодня, - произнесла кузнечиха, придирчиво оглядывая почти готовый сошник. Не торопясь убрала инструменты, сняла кожаный передник и натянула рубаху и понёву. Снаружи стоял тёплый летний вечер. После жаркой кузни Радимила с наслаждением подставила лицо лёгкому ласковому ветру. Она стояла, любуясь закатом, когда неподалёку раздался крик: - Радимила! Быстрей беги! Мать рожает! Молодая кузнечиха охнула, кинулась на зов сестры, тут же вспомнила, хлопнула себя по лбу и метнулась сперва в кузню, откуда вынесла длинный свёрток. Радимиле было девятнадцать лет, и она была старшая из восьми сестёр. Мать семейства давно овдовела, но очень хотела сына, поэтому раз в несколько лет находила подходящего, на её взгляд, мужика и пробовала зачать мальчишку. Рождались девочки. Мать вздыхала, выкармливала очередную дочь и снова искала подходящего мужика. К бане уже бежали бабы с полотном и вёдрами. Из приоткрытой пока двери шёл дымок. «Только затопили», - отметила Радимила, подбегая. - Ну, что? – спросила её Шерёшка, дородная тётка из ближнего двора. – Кто на этот раз батя? - Я-то откуда знаю? – огрызнулась Радимила. – Мать что, отчитываться мне должна? - А кому ж охранять-то баньку, если не родному отцу? - Сама справлюсь! – Радимила развернула принесённый из кузницы меч. - Девка-то? Справится? – Шерёшка подбоченилась и добавила в голос визгливых нот. – Это где ж такое видано, чтобы девки роженицу охраняли? - Где девки сами мечи куют, там они и сторожить смогут, - у бани появилась старая Ерга, местная травница. – Пойдём, соседушка, поважнее дела есть. Она приобняла Шерёшку и утащила её в баню раньше, чем та сумела понять, что случилось. Мать рожала долго. Судя по крикам, мучительно. Раньше как-то быстрее справлялась. Радимила с обнажённым клинком ходила вокруг бани, вглядываясь во тьму. Скоро рассветёт, а конца края родам не видать. Всё так же протяжно кричит мать, так же причитают бабы. Иногда, проходя мимо двери, Радимила слышала спокойный голос Ерги. С первым лучом солнца мать закричала особенно страшно, и сразу за её криком последовал другой – тонкий и слабый, но уверенный. Радимила сунулась в баню. Успела увидеть измученную мать, Ергу, обмывавшую заходившегося криком младенца. Бабы зашикали на девку неразумную, замахали руками, и Радимила выскочила во двор. На душе было спокойно: все живы, всё хорошо. Кузнечиха присела на траву, опёрлась спиной о стену. В голове было пусто и мутно. Радимила несколько раз вздохнула, склонила голову на грудь. Последнее, что она услышала, прежде чем провалиться в сон, было: - Ишь ты, Пригода-то, родила-таки мальчонку! *** Ратко на ощупь пробирался по всходу. Он хорошо знал все половицы в доме и ступал осторожно, чтобы не разбудить деда. Вот и горница, куда он так стремился. Дверные петли он смазал заранее, и был уверен, что его не выдаст случайный скрип. Плотно затворив за собой дверь, он затеплил лучину и бережно взял в руки книгу. Дед запрещал Ратко касаться её. Говорил, что такие книги могут быть опасны для незрелого ума. Но Ратко считал, что к двадцати годам его ум достаточно созрел, а снедавшее парня любопытство не оставляло шанса дедовым нравоучениям. Он осторожно смахнул рукавом пыль с тяжёлого тома и трепетно прочёл название – «Основы магического искусства». «Как хорошо, что я всё-таки уделил достаточно времени изучению латинского языка», - подумал Ратко и открыл книгу. «Магия распределяется по четырём направлениям. Ими могут служить любые столпы, коих четыре на свете. Могут стороны света служить опорой для магических линий, а зовутся они Север, Юг, Восток и Запад. Север несёт в себе ярость и зло, он также Огнём является, коли столпами будут служить стихии. Юг есть Вода, он жизнь и ласку даёт миру. Восток есть Земля, это опора опор и неизменность. Запад есть воздух, его переменчивость несёт основной напор магических линий». Как бы Ратко ни был уверен в своём знании латыни, книга давалась ему сложно: слова были малознакомые, речь сильно витиевата. Многое казалось нелогичным, и смысл ускользал от него. На третьей странице Ратко широко зевнул, на четвёртой опёр голову на руки, а на пятой уже крепко спал, нежно обняв книгу. *** Колояр проснулся от глухого удара. Мгновенно вскочил, схватился за меч. Он стоял в корчме, в общем зале, за спиной была лавка, с которой он только что вскочил. Недалеко на полу сидел лохматый заспанный парень, ошалело озирающийся по сторонам, потирающий затылок и прижимающий к груди толстую книгу. Быстро оценив обстановку, Колояр понял, что звук издал этот парень, свалившись с лавки, на которой спал. Одна проблема решена, но вот что это за корчма, что он здесь делает, почему он не помнит, как заходил сюда… Кроме витязя и неуклюжего мальчишки в зале было ещё две женщины. Одна уже метнулась к парню и осматривала его голову. Вторая, как и Колояр, вскочила и озиралась по сторонам. Она выглядела очень необычно. Только со второго взгляда Колояр понял – у девчонки в руке был меч! Очень неплохой меч. И держать его она явно умела. Колояр и девка переглянулись, опустили оружие. Витязь подумал и сел на лавку, отчаянно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь после ведущей от города дороги. - Ты кто такой? – хрипло спросила мечница. – И что это за место? - Ты что, - уставился на неё воин, - не помнишь, как тут оказалась? - Ннет, - неуверенно протянула девка и тоже села. - Представь себе, и я не помню. Помню, как задремал в седле. А дальше тут проснулся. Меня Колояром зовут. - Меня Радимилой. Я помню, как у бани уснула. И всё. - А я в горнице над книгой уснул, - встрял ушибленный парень. – Читал ночью и заснул. Меня Ратко зовите. - А ты кто будешь, девица? – обратился Колояр к хлопочущей над Ратко женщине. Она не отозвалась, и витязь подошёл к ней и коснулся её руки. Она вскинулась. Глаза у неё были красивые, отметил Колояр. - Как звать тебя и кто ты? – переспросил он. – Помнишь ли ты, как попала сюда? - Велеока я, - ответила женщина. – Я под ёлкой спала. А проснулась здесь. Я знаю, зачем. Мальчику помощь нужна, он голову ушиб. Поэтому я здесь проснулась. Мда… Отличная компания. Девка с мечом, полоумная баба и мальчишка с заумью. И никто не помнит, как оказался в этой корчме. И хозяина нигде не видно. И где Орлик? На этой мысли Колояр встрепенулся и дёрнулся к выходу. Но тут же остановился. Выхода не было. Со всех сторон были стены. Глухие стены без всякого намёка на дверь. - Это что ж получается? А где выход-то? – Колояр бессильно оглядывался. Радимила тоже огляделась и присвистнула. - Кажись, нет выхода. - Я думаю, что мы здесь оказались не просто так, - Ратко уже встал, и теперь в волнении расхаживал по комнате, размахивая книгой. – Это же не просто книга! Это книга магическая. Там пишут про четыре магических столпа. И нас здесь тоже четверо. Вот увидите, обязательно всё это не просто так! - Слышь, червь книжный, - вызверилась Радимила, - я тебе эти столпы сейчас куда-нибудь засуну поглубже! Если знаешь, как отсюда выбраться, говори толком! Или заткнись уже! - Я не знаю, - Ратко остановился и растерянно моргнул, но тут же обрёл прежнюю уверенность. – Я знаю только, что обязательно скоро что-то произойдёт, и мы узнаем, зачем мы здесь.